В русском языке 33 буквы. В английском языке 26 букв. Текст состоит из букв, цифр, знаков пунктуации, пробелов. Их сочетания не являются произвольными. Они определяются устройством языка, орфографическими конвенциями. Все тексты разные. Но при этом существует устойчивая статистика частотности букв каждого языка. Можно не знать в какой именно точке страницы какая именно буква встретится, но можно утверждать, что в среднем та или иная буква займет площадь страницы, соответствующую частотности этой буквы в языке. Также можно знать, насколько вероятно соседство в строке для каждой буквы с любой другой буквой. Соответственно можно знать вероятности диграмм, триграмм и т.д.
Шрифт состоит из глифов. Один и тот же шрифт может иметь различные начертание, насыщенность, размер. Свои глифы есть у заглавных и прописных букв, определенных сочетаний букв (лигатуры). Таким образом, один шрифт может связывать в себе, например, (33+26) х 3 начертания х 3 насыщенности х 3 размера х 2 регистра, свыше 1000 отдельных глифов. А может исходные 33+26 глифов, или 33 или 26 глифов. При этом каждый глиф может быть любого цвета. В любом случае это структурно организованное множество объектов.
Площадь страницы заполняется последовательностью этих объектов, которая определяется устройством языка. Устройство языка и его использование не являются произвольными. Оно привязано к постоянно обновляющейся реальности, внутриязыковой, социолингвистической и пр.
Каждому из глифов можно сопоставить объект (вещь), его фотографию. Можно также для каждого объекта как глифа выработать соответствия для различных начертаний, насыщенностей, размеров, регистров, цветов и т.д. Начертаниям могут соответствовать различные ракурсы объекта, насыщенностям – разновидности объекта, имеющие различный вес, размерам – различные габариты, цветам – цвета (регистрам? – …). При этом важно, чтобы сохранялся именно физический смысл таких соответствий.
Сочетание вещей – это натюрморт. Через отображение множества глифов на множество объектов можно получить натюморт. Но это будет не сам натюрморт, а латентный натюрморт, матрица натюрморта. Разница между латентным натюрмортом и натюрмортом реализованным такая же как разница между шрифтом и набранным им текстом.
Таким образом, реалии создания натюрморта получаются следующими. Вместо того, чтобы руководствоваться визуальной логикой распределения изображений объектов на плоскости, осуществляется выборка условно 33 (26) объектов и каждый из них присваивается той или иной букве алфавита, исходя из соображений значимости (удельного веса) каждого объекта в композиции, а также из соображений того, в каких комбинациях эти объекты могут встречаться в тексте, написанном на языке, использующим такой алфавит, наиболее часто (частотность диграмм, триграмм и т.д.). Т.е. композиция становится лишь частично определенной и сводится к 1) выборке объектов; 2) частичному упорядочиванию их по важности (какой объект будет встречаться чаще); 3) установлению соответствия между объектами и буквами алфавита.
Шрифт как таковой (см. выше) не является натюрмортом или картиной как таковой. Для того, чтобы шрифту стать натюрмортом, требуется текст и использование для отображения этого текста созданного шрифта. Текст является проекцией шрифта, развертыванием матрицы. Но натюрморт как матрица не является привязанным ни к какому конкретному тексту. Он может материализовываться в любом произвольно взятом тексте соответствующего языка (языков).
Текст как проекция служит своего рода “арматурой” для материализации шрифта. Текст может пониматься как конкретное свое издание с сохранением всех элементов верстки на странице (в книге и т.д.). Либо текст может быть текстом цифровым, т.е. таким, где осуществляется его “reflow” с каждым изменением размером окна, в котором он находится. И в таком случае у него отсутствуют какие-либо заданные размеры. Т.е. такой текст как “арматура” натюрморта – это картина без заданных габаритов, без идентичности, кроме той, которая вытекает из горизонтальной последовательности глифов. Все остальное может постоянно меняться и поэтому не входит в состав свойств, определяющих идентичность картины. Более того, картина тогда может принимать вид бесконечного скроллинга. Не иметь конца.
Еще важнее, однако, то, что текст – это лишь одна из бесконечного множества материализаций латентного натюрморта. Проекция латентного натюрморта на конкретный текст не составляет его идентичности. Натюрморт не может существовать вне проекции на конкретный текст, но и его идентичность не определяется никаким отдельным текстом. Кроме того, невозможно представить “панграмму”, которая бы позволила реализовать в рамках одного текста все глифы (учитывая множество измерений шрифта).
Имея такую конструкцию шрифта-натюрморта можно исследовать следующие вопросы: что такое орфографическая норма и орфографическая ошибка? Что такое реформа орфографии?.. Чем отличаются друг от друга близкие, клишированные, тексты (тексты почтовых открыток). Как меняется картина в результате некоторого отступления от клише, которое всегда присутствует, и в результате изменения языка (его спеллинга).
Вопрос: является ли присвоение конкретных объектов (и вообще их выборка) конкретным буквам произвольным? Как осуществить привязку (tethering) этих решений к объективной реальности?
Возможные решения. Выборка объектов. Создается база данных объектов. Создается сетка их атрибутов, по которым можно осуществлять их фильтрацию…
Почему это может быть важно: преодолевается визуальная логика изображения. Остается только частота мелькания на сетчатке. И эта частота привязана к объективному процессу, имеющему место в реальности.
Рукоделие. Каждый пиксель – семантичен.
Лигатуры: физически совместное фотографирование (поиск механической валентности объектов: возможности их контакта). В отличие от просто соседних букв, которые располагаются друг после друга цифровым образом.
Статистика причин смерти как пример привязки, мотивировки в смысле соответствия частотности букв. Что кому достается.
Основы технической реализации.
Примеры реализации.
Почему я перестала этим заниматься.
Почему я перестала но при этом пишу.